С Валерием Лагошей - ведущим артистом орловского театра "Свободное пространство" и автором русского перевода либретто оперы "Иисус Христос суперзвезда" в орловской постановке - я уже знакомил читателей нашего сайта. А будучи в Орле в начале ноября, мне удалось познакомиться с ним уже лично.
Через общих знакомых я попросил Валерия Евгеньевича об интервью, и мы встретились с ним в центре города в уютной кондитерской, где нашёлся столик для разговора. Мне не терпелось узнать побольше об орловской постановке "Иисуса", о ещё одном переводе, поэтому я сразу приступил к разговору.
- Валерий Евгеньевич, а кому вообще пришла в голову мысль поставить на орловской сцене такую сложную и неоднозначную вещь как "Иисус Христос суперзвезда"? Каким образом вы оказались причастны к переводу либретто?
- Идея поставить "Иисуса" в нашем театре пришла в голову Александру Михайлову [художественный руководитель театра "Свободное пространство"] и Олегу Николаеву [балетмейстер театра]. Режиссёром, балетмейстером и художником по свету был именно Николаев. Это его работа во всех отношениях.
В качестве "точки опоры" мы выбрали бродвейскую киноверсию ИХС 2000 года...
- А почему не старый добрый классический фильм Нормана Джуисона 1973 года?
- Ну вот так. Решили, что версия 2000 года более "современная", более подходящая нам по духу. Мы просмотрели несколько русских переводов и поначалу решили было взять перевод Кеслера [моссоветовский перевод]. Но что-то в нём мне не нравилось. Не вписывалась артикуляция кеслеровского перевода в пение актёров.
Тогда Михайлов попросил меня сделать собственный перевод. Это было трудным делом, приходилось тщательно подбирать слова, да ещё и в рифму - перевод должен быть эквиритмичным. Работали сутками напролёт, бывало даже, что и ночевали на сцене. Интересное было время!
- Тем не менее, Моссовету кеслеровский перевод подошёл и считается чуть ли не каноническим.
- Кстати, по поводу перевода. Сергею Проханову [актёр театра и кино, театральный режиссёр, художественный руководитель театра Луны] понравился мой вариант перевода, он принял решение о новой постановке ИХС у себя в театре Луны и уже даже сделал распределение ролей. Но потом, что-то не сложилось...
- Жаль, была бы ещё одна возможность увидеть это произведение на сцене.
- Жаль. Но зато Олегу Викторовичу [Николаеву] в полной мере удалось воплотить свой замысел у нас в театре. В нашей интерпретации спектакль получился не столько про Иисуса, сколько про Иуду. О его выборе - выборе, который был неизбежен, предрешён заранее.
- Вы играли Понтия Пилата. А каким должен быть Пилат?
- В нашем видении Понтий Пилат - это единственный здравомыслящий человек среди всех.
- И легко было играть здравомыслие?
- Здравомыслие так же тяжело или так же легко играть, как и безумие ))
- А откуда у вас такая чудная аранжировка музыки Уэббера взялась?
- Специально для нас написал московский композитор Стас Курбатский.
- На мой взгляд, это лучшая аранжировка ИХС в России. Безусловно лучше моссоветовской и даже чуть получше, чем у Стаса Намина, где спектакль сопровождает группа "Цветы" в старом составе и с живым исполнением прямо на сцене.
- Да, к вопросу постановки подошли фундаментально (смеётся). Одних только световых переходов в спектакле было 597 штук!
- Световые переходы? А что это такое?
- В световой палитре отражаются все моменты сценического действия. Это может быть движение актёров, их мысли, эмоциональное состояние и многое другое.
- Впечатляет. Да, вот что хотел ещё спросить. А не было ли у вас проблем со всякого рода религиозными «активистами»? Насколько я знаю, в нескольких городах России эти «активисты» добивались запрета на постановку ИХС.
- Нет, таких проблем у нас в Орле не было. Могу рассказать только один примечательный случай, произошедший со мной. Когда крестили мою дочь, молодой священник, лет двадцати пяти, узнав меня, сказал – «Вы не имеете права переписывать Евангелие» - имея в виду моё участие в спектакле. Я ему тогда разъяснил некоторые аспекты христианства (смеётся). Но на официальном уровне, повторюсь, проблем не было никаких.
Более того, на спектакле были какие-то люди из Епархии, они смотрели, и, наверно, им понравилось.
- Не сомневаюсь, что понравилось. На постановку орловского «Иисуса» люди – я точно это знаю - ездили из Москвы. Приезжали, смотрели, а потом садились на поезд и уезжали.
- Мы старались...
- И потому мне вдвойне жалко, что спектакль больше не идёт. Вы не планируете его восстанавливать?
- Ну что значит «восстанавливать»? Спектакль - это как живой человек. Он рождается, почти всегда в муках, живёт – какой-то больше, какой-то меньше – и умирает.
- И почему же «умер» этот спектакль?
- Значит, пришёл срок. Он и так шёл довольно долго. А сейчас уже нет актёров, которые могли бы там петь. Нет Иуды – стержня всей постановки [Иуду пел Дмитрий Ермак – ныне ведущий солист московских мюзиклов, таких, как «Призрак оперы», «Зорро» и других]. Спектакль изначально был сделан с учётом реальных возможностей коллектива. И на сегодня таких возможностей нет.
- Уже упомянутый мной Стас Намин как-то говорил, что в его театре все артисты – взаимозаменяемые и любой из них может петь любую роль.
- Значит, у Стаса Намина есть такая возможность, есть ресурсы – финансовые, человеческие. У нас пока такого нет. Поэтому никакое восстановление невозможно. Во всяком случае, я буду активно возражать против этого.
- Вы меня очень огорчили. Ибо я уже собрался писать петицию вашему режиссёру и собирать в ней подписи любителей и ценителей оперы «Иисус Христос суперзвезда». На всю Россию, включая ваш театр, было всего 5 постановок. Две в Москве, одна – в Санкт-Петербурге, в Иркутске и в Орле. Сейчас осталось всего четыре.
- Ну что же поделать, невозможно в одну реку войти дважды. У нас есть много других хороших спектаклей, приходите – не пожалеете.
- Обязательно. Я регулярно бываю в Орле и всегда стараюсь не упустить возможность сходить в театр. И спасибо вам огромное за интервью, за то, что уделили мне время, за то, что рассказали массу интересных вещей. Пользователям нашего сайта будет интересно это почитать.
- Удачи вам и вашему проекту!
Напоследок, пара фотографий. Валерий Лагоша в образе Понтия Пилата:
И в селфи на память (Валерий Лагоша справа):
